Драблы

[Hanyan]

Писалось, как обычно для Гина, но что-то я вспомнила прошлое, про дневник и решила выложить.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: не бетчено.

Статистика

Новый учитель только что приехал из столицы. Он немного высокомерен и слишком молод, но зато блестяще знает предмет.
- Таким образом, с помощью методов статистики была установлена связь, казалось бы совершенно независимыми факторами. Например, если взглянем вот на эти данные по уровню преступности и несчастных случаев в вашем городке, то по незначительным отклонениям от нормы в весеннее-осенний период, мы можем сделать вывод… - преподаватель переключает слайд и замирает. Вместо привычной кривой график выводит такие загогугулины, что кажется, что его прислали не из Полицейского Департамента Наминори, а из местного детского сада.

- Эээ… кто-нибудь может объяснить мне, что это?

Девушка на первой парте улыбается. Для неё все просто: вот линия преступности ушла в ноль, значит на каникулы приехал Тсуна. А вот кривая пожаров бьет все рекорды, значит Гокудера раскрыл очередной заговор. На графике психических расстройств тоже небывалый пик – Мукуро в городе, стоит быть осторожнее с незнакомыми… и знакомыми тоже. Линия травм и переломов в норме (норма Намимори заметно превышает таковую по стране), выходит ничего страшного не предвидится – Хибари-сан остался в Италии.
Сасагава Киоко может объяснить все, но, молча, гладит колечко на безымянном пальце.


Ограбление

Громила достал широченный нож и недобро ухмыльнулся.
Девушка вскрикнула и вжалась в стену подворотни.
А Савада Тсунаеши всерьез задумался.

Можно, конечно, просто обезоружить незадачливого грабителя. Для человека, чей спарринг-партнер Хибари Кейя, переломить нож голыми руками не составит труда, даже безо всяких предсмертных желаний.
Но!
С одной стороны, пугать девушку на первом свидании подобными сценами не стоит. Пусть и дальше считает, что Тсуна – просто студент по обмену.
С другой стороны, позволять себя грабить просто не гуманно. Как только Гокудера прослышит о сегодняшнем инциденте, он же весь город на уши поставит, всех бомбил изведет…
С третьей стороны, если, не выдавая, себя, с одного удара оппонента завалить не получится, то на шум прибежит тот самый Гокудера с Ямамото (которых Тсуна попросил не пасти его в этот вечер, но разве ж они когда-нибудь слушались?) и тогда Армагедон будет прямо здесь…

А в кошельке-то и денег почти нет, в принципе и потерять не жалко. Вот только кошелек-то – подарок Хаято. Выбранный от души, а то и выполненный на заказ… а значит с обилием черепов, заклепок, серебренных шипов и гравировкой небольшой оды Десятому...
А ведь если бы кошелек украли, то это была бы не вина Тсуны, так? А воров распугать давно пора, так сказать, своими действиями Савада даже поможет этому городу снизить уровень преступности (и повысить уровень стихийных бедствий… но это к делу не относится).
С такими мыслями парень бодренько полез в карман. И достал пистолет - Вальтер, 9мм, с глушителем – подарок Занзаса (к слову пистолет, не стрелял, зато, как подсказывала интуиции Вонголы, вполне мог «случайно» взорваться в процессе эксплуатации). Тсуна виновато улыбнулся, запихал оружие подальше от недоумевающих взглядов и повторил попытку. Теперь на свет появился набор отравленных сюрекенов – их вчера конфисковали у убийцы-ниндзя из клана Соприано. Грабитель медленно начал отступать назад.
- Эээ… подождите! Я сейчас, только не убегайте, - с этими словами будущий Босс удвоил усилия: нож, пачка фальшивых паспортов, пакетик подозрительного порошка (Бьянки уверяла, что это приправа, но проверить никто не решился), боевая плеть с автографом второго Каваллоне, набор мини-трезубцев, трофейная временная граната, вакидзаси и упаковка С4… а вот и кошелек! Тсуна радостно предъявил искомую вещь.
Вот только в подворотне уже никого не было.



Предательство


С лица иллюзиониста медленно сползает маска чужого лица. Звучат пустые, пафосные слова… как всегда перед битвой, но в глазах противника Мукуро видит замешательство, обиду и… боль предательства? Странно, их отношения не были, чем-то особым. Или для Бьякурана были?
Мукуро ехидно улыбается. И ошибается: иногда боль приносит силу.

Бьякуран поднимает голову иллюзиониста, пытается поймать расфокусированный затухающий взгляд. Чтобы в последний раз спросить: почему? Почему предают самые нужные, незаменимые, родные люди? Почему он не может отпустить его, даже зная, что он – враг? И где, черт возьми, ему теперь искать себе второго такого секретаря, который мог в «перераторы в коза достра » распознать приказ о переговорах с Коза Ностра?

- Тело из кабинета не выносили, - успокаивает Шоичи дрожащую Хром, а на столе Бьякурана сидит смешной плюшевый лев с неожиданно умными глазами. И, исправляя 100 ошибку на первой странице, думает: «Лучше бы я сдох».